Распил земли. Дочь за отца  

Иногда весь текст уже есть в голове, но непонятно с чего начать. Или какие выводы делать. Можно и без выводов. Мораль иной раз ни к чему. Начнем с ребенка пяти лет, с девочки. Имени девочки я не знаю, наверное, это к лучшему. Это очень личная история, про девочку. Остальное - нет. 

Мама родила девочку, чтобы не сесть в тюрьму. И зачала ее, сразу же после того, как вышла из СИЗО под домашний арест. Условия домашнего ареста не запрещают заводить детей. Юристы объясняли маме, что двое малолетних детей, именно двое (у девочки есть старшая сестренка), это серьезный фактор, чтобы получить приговор без реального лишения свободы. 

Ее мама ни в чем не виновата. Я не пытаюсь поставить под сомнение вступивший в силу приговор суда. Во-первых, это сама мама так считает: она не признала вину, даже частично, ни на следствии, ни в суде. И даже оспорила первый приговор, который хотя и был обвинительный, но оставлял маму с ее детьми. Мама ее ни в чем не виновата, потому что родителей не выбирают. Девочка не выбирала родителей, ее мама тоже. И девочка - это главный и единственный потерпевший в этой длинной, очень длинной истории. А начиналось, можно сказать, при Черненко. Именно тогда, в 1984 году, Владимир Васильевич Чернышов, коренной новоусманец, стал распорядителем, пока еще далеко не полноправным, самого ценного, что было в районе - земли. Тогда земли было много и ее раздавали почти всем и по чуть-чуть - по шесть соток. А потом, началась перестройка, рыночные отношения и земля стала товаром, а потом и СССР распался. Потом еще лихие девяностые. Все это время Владимир Васильевич проработал главным архитектором - начальником производственного отдела районной администрации. Целых 15 лет - с 1984 по 1999 год. Не самая великая должность, но она предполагает знание каждого клочка земли, а земли было - 1252 квадратных километра. Если помножить, например, на 200 тысяч рублей за сотку. Сейчас новоусманская земля столько стоит. Конечно, это не корректно, потому что в Новоусманском районе еще еще много диких, нетронутых цивилизацией хуторов, куда добраться можно только на тракторе. Не будем так множить.

Попробуем провести подсчет по-другому. Граница Новоусманского района и Воронежа, а это почти весь Левый берег, - 78 километров. Бабяково, Отрадное, Нечаевка, Александровка - это юридически Новоусманский район, фактически Воронеж. Даже если посчитать особо ценными и ликвидными только пограничные земли на глубину, скажем, пару километров, то это будет 156 квадратных километров. Один миллион пятьсот шестьдесят тысяч соток, которые точно будут по 200 тысяч за сотку. 312 миллиардов рублей. А если, считать в глубину не два, а пять километров. А ведь еще есть козырные места на берегу Усманки, есть три трассы, земля вдоль которых еще дороже. И, знаете, у Чернышова была возможность (и полномочия) всю эту землю раздать бесплатно и совершенно законно. Инвалиды, многодетные - это те категории граждан, которым земля полагается бесплатно. 

В 1999 году, на излете «красного» губернаторства Ивана Шабанова, районный архитектор Владимир Чернышов был для многих совершенно неожиданно на всенародных выборах избран главой администрации района, победив действующего главу района Евгения Калинина. Калинин провел в кресле главы восемь лет и дерибан особо ценных участков земли начинался еще при нем. 

Считается, что на выборах существенную поддержку Чернышову оказали крупные строители того времени. Близкие отношения Чернышова с хозяином ДСК и будущим сенатором Сергеем Лукиным не являются секретом, хотя никогда и не афишировались. Но на тех выборах Чернышов, в первую очередь, сам был кузнец своего счастья. Умение выстраивать отношения с людьми у него было всегда. Он знал всех - все знали его. И вот он стал полноправным - не хозяином, а лишь распорядителем актива с умопомрачительным числом нулей. Стал заложником этого актива. На целых восемнадцать лет. А потом произошла вся эта история. 

Иногда сделаешь шаг, а потом понимаешь, что выхода уже нет. Крути педали, иначе упадешь. Пожалуй, это будет главным выводом из того, что вы дальше прочтете. 

За землей кто крайний?

До августа 2017 года тема переходов новоусманской земли из рук в руки попадала в публичную плоскость лишь изредка. Либо высвечивалась в маргинальном и, скажем так, специфичном по стилю интерне-ресурсе «Читай, Воронеж!», больше похожем на сливной канал, чем на СМИ. Правду от домыслов в этом издании отличить было довольно сложно, но в нем регулярно выкладывались сканы документов, свидетельствующие о махинациях с землей. Вот один список пайщиков ТОО «Подъем» (Бабяково, более 2 тысяч га земли), а вот уже и другой. «Подделанный», - утверждает хозяин канала юрист Сергей Александров. Называет цену земли - 84 млрд и обвиняет в подделках Чернышова и группу подручных лиц. Александров регулярно писал заявления в правоохранительные органы на Чернышова (и не только на него) в связи с земельными махинациями, но результата так и не добился. В 2018 году, уже после возбуждения уголовного дела против дочери, Чернышов сделал ответный ход - пошел в гражданский суд с иском о защите чести и достоинства против Александрова, сумел победить и удалить часть сведений о себе. Но это была Пиррова победа. 

17 августа 2017 года воронежское управление Следственного комитета РФ на основании материалов УФСБ возбудило уголовное дело, пока еще по части третьей статьи 159 УК РФ (просто крупном, до миллиона, мошенничестве) в отношении группы жителей новоусманского района. «Следствием отрабатывается версия о хищении этими лицами до 100 участков», - дали официальный ответ для СМИ в СУСКе. В окончательном обвинительном заключении остался 31 участок, изъятый из муниципальной собственности в 2012-2017 годах. 

Сразу же (не называя имен) рассказали фабулу обвинения. Оформление на льготников, которым потом выдавали символическую сумму около 10 тысяч рублей, и дальнейшая перепродажа или передача в нужные руки. Схема была банальна, стандартна, распространена повсеместно. Может быть, в какой-то мере глупа, учитывая тот колоссальный опыт обращения с землей, который имелся в семье Чернышовых-Овчинниковых. Была ли это правовая безграмотность, или обычная самонадеянность. Потеря хватки?

Владимир Чернышов уже пересидел двух губернаторов. Причем, в 2000 году, в первый же год своего губернаторства, генерал ФСБ Владимир Кулаков обрушивал на Чернышова весь свой гнев, но Владимир Васильевич устоял, сумел найти подходы к генералу и с тех пор его кресло ни разу не пошатнулось за все 18 лет. Он всегда был на хорошем счету, умело организовывал выборы, не допускал внутриэлитных конфликтов, был в группе передовиков по основным социально-экономическим показателям, пользовался авторитетом среди коллег - глав районов, не имел вообще ни с кем никаких конфликтов. Четырежды избирался главой района прямым всенародным голосованием. С приходом Гордеева его позиции только усилились. За счет чего, мы можем лишь догадываться. К моменту ареста дочери Владимир Васильевич состоял членом регионального антикоррупционного комитета, а тут такой конфуз. Начальницу районного бюро техинвентаризации, кандидата юридических наук по теме муниципального землепользования Любовь Овчинникову (1980 г.р.) и ее подельницу Лилию Кирееву (1973 г.р), начальницу отдела имущественных отношений районной администрации, отправили в СИЗО на два месяца.

Первые дни после ареста Любы Чернышов сыпал громкими заявлениями, даже интервью областному госСМИ РИА «Воронеж» дал - дескать, это все политический заказ из-за того, что предстоят выборы главы района. Чернышов сам инициировал проверку прокуратуры на тему возможных нарушений распределения земли льготникам. Видно, что был уверен в результатах проверки. Очередь, кстати, состояла из трех с половиной тысяч льготников, в том числе пятисот многодетных семей, которым согласно изменениям в законе от 2015 года земля должна была выдаваться в самую первую очередь. 

Гордеев взял мхатовскую паузу. Очевидно, что история с дочерью префекта была для него полной неожиданностью. Лишь спустя три недели, 5 сентября, губернатор распорядился провести комплексную антикоррупционную проверку района, а самого Чернышова из антикоррупционной комиссии убрал. 25 сентября Чернышов подал в отставку, которую спустя четыре дня принял райсовет. 

Если в деле Овчинниковой и был какой-то «политический» след (сам Чернышов в первые же дни говорил: «Я не знаю, кто за этим стоит»), то за шесть лет он так и не выявился. Два важных нюанса. Чернышова ушли за четыре месяца до возвращения Гордеева в Москву. Предстоящем уходе тогда мало кто знал, но кто-то знал. Второй момент. За освободившееся опасное кресло развернулась жесточайшая закулисная борьба между Юрием Бавыкиным (поддерживаемым строительным кланом - Лукин, Макин, Ходырев) и Дмитрием Масловым, поддерживаемым внутриполитическим блоком, будущей «фрондой» (Марков и Соколов). Победил Маслов и в декабре возглавил район. Судьбы претендентов сложились по разному - Бавыкин стал самым известным подсудимым, Маслов, откняжив в Новой Усмани шесть лет, перебрался в вице-губернаторы по внутренней политике. 

И Маслов, и Бавыкин являются отставниками ФСБ, дело возбуждалось именно по материалам УФСБ. Факт любопытный, но к разгадке нас не ведет. «Контора» совершенно точно никого из кандидатов на пост не лоббировала. Но вот старые связи оставались и аккуратно слить оперативно ценную информацию претенденты теоретически могли. 

Счетная палата в ходе комплексной проверки района выявила «факты, в которых могут усматриваться признаки коррупционных правонарушений». Минимальная стоимость земли за 1 га составляла 9 тысяч рублей при кадастровой стоимости в 78 тысяч рублей. Общие потери бюджета района только за два последние «чернышовские» года составили 300 млн рублей, утверждало ведомство. Но никакого продолжения тема не получила.  

Почти сразу после отставки отца дочь перевели на домашний арест и она удачно забеременела. Следствие длилось два с половиной года - 300 свидетелей, 98 томов, 150 экспертиз. 

Фабула обвинения состояла в следующем. Группа из пяти лиц, один из которых скончался во время следствия в расцвете лет не дожив до пятидесяти, мошенническим путем приобретала право на землю в Новоусманском районе. Три рядовых члена группы - неназываемый умерший, а также местный врач-фтизиатр Степан Старосветский и регистратор Ольга Степанова подыскивали льготников. Овчинникова подыскивала выгодные участки, Киреева обеспечивала «прием документов в нарушение установленного порядка», а Степанова «выполняла действия по оформлению прав собственности, а также последующей регистрации на лиц аффилированных к членам ОПГ». Это из заявления СУСКа. Любопытна оговорка по Фрейду: «ОПГ». Вероятно, новоусманской пятерке сначала шили самый тяжкий состав, который за все время существования статьи в Воронежской области до суда дошел лишь дважды (дело дорожника Еркнапешяна и дело адвоката-сутенера Климова). Но в итоге от «ОПГ» осталась лишь «группа лиц». А у Овчинниковой к основной статье добавилась «часть 3 статьи 33 УК» - организатор преступной группы. Собственно, это и утяжелило в конечном итоге ее приговор. Степанова и Старосветский вину признали, дали исчерпывающие, а, может, и не исчерпывающие, просто это формулировка такая, но изобличающие иных членов группы показания. Киреева и Овчинникова, как сказано выше, вину ни в каком виде, ни на каком этапе не признавали. 

У Киреевой образовался один личный, не связанный с группой, но очень любопытный эпизод. Она поучаствовала в оформлении федеральной земли с «прудиком» в пользу КФХ Алименко. Депутата облдумы, еще одного экс-чекиста и тогда компаньона знаменитого банкира Александра Соловьева. После их бизнес-развода «прудик» остался за Александром Кирилловичем, а Игорь Анатольевич долго ходил по допросам. 

В самом начале 2020 года следствие было закончено и должно было попасть по месту совершения преступления в Новоусманский райсуд. Но в итоге решением облсуда дело распределили в Ленинский райсуд Воронежа - по месту расположения следственного органа. Не без основания считалось, что подсудимые (а в уме - Чернышов) смогут оказать давление на суд в родном районе. 

Потерпевшие претензий не имеют

Но и первое рассмотрение в Ленинском райсуде началось с сенсации. В мае 2020 года судья Денис Гриценко вернул дело прокурору в порядке статьи 237 УПК «в связи с тем, что обвинительное заключение составлено с нарушением законодательства, исключающим возможность постановления приговора». В сентябре 2020 года облсуд в лице Татьяны Литовкиной решение Гриценко отменил и вернул дело назад в Ленинский суд для рассмотрения «в ином составе судей». Новым судьей стал Дмитрий Майоров, который в процессе второго рассмотрения стал председателем Ленинского райсуда, к слову. Согласно уголовно-процессуальному законодательству Майоров был в своем приговоре связан позицией вышестоящего суда. Попробуем разобраться в судейских разногласиях. Пока в открытом доступе есть только апелляционное определение Литовкиной. Решение Гриценко, как не вступившее в законную силу, не публикуется. Сам приговор и апелляционное определение на него не опубликованы в силу того, что прошло слишком мало времени. 

Любое сложное дело, а дело Овчинниковой-Киреевой при всей простоте фабулы, конечно, относится к категории сложных, не может обходится без подводных камней и косяков. Например, в самом начале инкриминируемых деяний Киреева находилась в декретном отпуске. Могла ли она заниматься одновременно преступной деятельностью? А это, как минимум, три эпизода. Но в «политическом» деле, а это дело даже чересчур «политическое», ну или резонансное, если хотите, судьи, как правило выверяют и согласовывают позицию с вышестоящими инстанциями. Брак в работе никому не нужен. «237-ая» и ее дальнейшая отмена, приговор без реального лишения свободы и его кардинальное изменение - это этапы мощной подковерной борьбы, показывающие насколько серьезные силы собрались с обеих сторон. 

И здесь еще раз вспомним про близкие отношения Чернышова с сенатором Лукиным. И вспомним про то, что Лукин, в свою очередь, был очень близок с бывшим председателем областного суда Богомоловым. Настолько близок, что не побоялся после скандальной отставки Богомолова, которая состоялась на основании оперативных материалов УФСБ, принять его к себе помощником. Пусть и не надолго. Уход Богомолова из помощников сенатора никак не объяснялся, но он пришелся как раз на разгар дела Овчинниковой. Возможно, бывший председатель просто не оправдал надежд сенатора.

Гриценко возвращал дело прокурору по следующим основаниям. Первое - неточно определен ущерб. Земля имеет свойство менять свою стоимость, поэтому согласно экспертизе установили «не менее» 18 млн. Второе основание - более существенное. Это квалификация. Вы помните, что дело возбуждалось по третьей части 159 УК РФ. То есть по крупному, а не особо крупному мошенничеству. Каждый из похищенных участков на момент совершения преступления стоил менее миллиона рублей и судья Гриценко посчитал, что группа совершила не одно длящееся, а 31 отдельное преступление. Такая позиция существенно бы ухудшила положение подсудимых, если бы не одно «но». Третья часть относится к категории средней тяжести со сроком давности шесть лет и большинство эпизодов просто обнулилось бы. Это не отменяет вины подсудимых, но делало бы наказание невозможным. И третий нюанс - Гриценко посчитал, что неверно определены потерпевшие. Следствие называет потерпевшим муниципалитет, у которого отжали землю. Гриценко посчитал, что потерпевшие - это те льготники, которые, получив единожды участок, лишились права на его повторное получение. Нюанс, который сложно понять даже юристу, но важен он в связи с предыдущим пунктом: если потерпевшие разные, то и преступления разные, то срок давности по ним прошел. Литовкина, кстати, не сильно заморачивалась с разъяснением своей позиции, обойдясь обтекаемой фразой, что Гриценко «неверно толкует позицию Верховного суда». Прошло еще два с половиной года. И в мае свежеиспеченный председатель Ленинского суда Майоров вынес довольно мягкий приговор. Овчинниковой пять лет общего режима с отсрочкой до 14-летия ребенка, Киреевой - четыре с такой же отсрочкой, Степановой и Старосветскому по два года условно. 

Ко всеобщему удивлению приговор обжаловала не только прокуратура, но и Овчинникова с Киреевой. Результат известен. Игра ва-банк обернулась реальным сроком. Накинули каждой по году, отсрочки отменили, взяли под стражу в зале суда. Степановой и Старосветскому условняки оставили в силе. Понятно, что бодаться подсудимые будут и в кассации, и выше. 

Почёт и уважуха

Никто против Чернышова показаний не дал. Конституция позволяет не свидетельствовать против ближайших родственников. Поэтому Люба села за отца. Хорошая дочь. Можно ли ее за это осуждать? Можно ли ею гордится за этот поступок? 

Если с Любой по-житейски все понятно: она, по сути, такая же жертва, как и ее пятилетняя дочь. А почему Киреева осталась в несознанке и молчанке? Ведь ей было достаточно открыть рот, чтобы попасть под юридически значимые обстоятельства. Ведь если Чернышов не при делах, то дочка и подельница идут «паровозом», а если Чернышов, непосредственный начальник Киреевой, в этой схеме хоть каким-то боком участвовал, то Киреева могла бы избежать уголовной ответственности или существенно смягчить свою участь как «лицо, находящееся в служебной зависимости», но она выбрала иной путь. Почему - гадать не будем. Просто укажем на одну деталь, которую легко пробить про базам данных. 

ООО «Фред» - это какой-то магазин или оптовый склад рядом с М4. ОКВЭД «Фреда» обозначен как розничная торговля напитками. Судя по всему торговля идет неплохо. Сейчас выручка - 45 млн, а пока Чернышов был главой, доходила почти до 100 млн. Совсем не малый бизнес. Генеральным директором «Фреда» является Киреев Олег Станиславович, муж Лилии. Он одно время был миноритарием этого «Фреда». А 99% владела Чернышова Любовь Владимировна, еще под девичьей фамилией. Потом, в 2008 году, «Фред» перешел во владение мамы - Галины Васильевны, а дочка перешла в БТИ. Для тех, кто забыл: до 1998 года, до образования Росреестра, именно БТИ был единственным органом, регистрирующим возникавшие права собственности на землю. В БТИ хранятся все архивы. И достаточно аккуратно подложить нужную бумажку, чтобы земля оказалась вашей без лишних хлопот. Наверное, это судьба.

31 участок - это капля в море перераспределенной за двадцать лет новоусманской земли. Сегодня, когда почти все документы оцифрованы и легко проследить смену владельцев, пайщиков, форм собственности, нужны только силы и терпение, чтобы отмотать все назад и раскрыть очевидные земельные преступления прошлых лет. Будет ли этим кто-то заниматься? Или побоятся невзначай затронуть интересы сильных мира сего? Я обратил внимание, что нигде не сообщалось о том, что хоть один из участков был продан, а преступники «распорядились деньгами по собственному усмотрению». Значит, цель мошенничества была иной. Из конечных получателей земли известное лицо только одно - дочь экс-вице-губернатора Юрия Агибалова. Скорее всего, остальные «окончательные» получатели земли были совсем не окончательными, а чьими-то еще номиналами. Номиналами тех, кто умеет хорошо шифроваться. Тех, кому отказать себе дороже. Собственно, Владимир Васильевич и не отказывал никому эти двадцать лет. Помогал, чем мог, а мог - землей. Земля выдавалась согласно статусу: топам прибрежными гектарами (так образовалось несколько закрытых коттеджных поселков), строительным королям переоформленными участками из земель сельхозназначения (огромное число жилых комплексов на Левом берегу - это бывшие пашни, украденные либо у крестьян, либо у государства), людям попроще, но все равно полезным - десять соточек. За раздачу земли Чернышов даже звание почетного гражданина района получил. Прибавка к пенсии в 20 тысяч за счет районного бюджета пришла уже в разгар уголовного дела - ее определяли всем без исключения «почетным», а исключать Чернышова формально было не за что - перед законом он чист. История имела большой резонанс. Его преемник Маслов попробовал заикнуться о лишении надбавки Чернышову и почему-то еще одному знаменитому новоусманцу экс-вице-губернатору и экс-сенатору Геннадию Макину (Макин - враг «фронды» №1), но инициатива повисла в воздухе. Значит, не очень-то и хотелось ссориться. Или снова были чьи-то закулисные просьбы. Чернышов остался почетным и после вступления приговора дочери в законную силу. Хотя еще в самом начале, давая интервью РИА «Воронеж», заявлял: «Если окажется виновной, я поступлю как мужчина». Как - тогда Чернышов не стал распространяться. А теперь, спустя шесть лет, можно и не вспоминать. 

Что испытывает человек, по чьей вине сел в тюрьму его собственный ребенок, неважно по прямой или по косвенной, что он будет говорить внучке, за что сидит ее мама. Ведь, если подумать, то наказание, которое Владимир Васильевич получил от провидения, гораздо тяжелее, чем то, которое ему мог бы определить людской суд.

Мне отмщение, и аз воздам.