Сам ты «Выбор». И на руинах хлебозавода напишут наши имена

Эта история началась три года назад с пожара, а закончилась в нынешнем августе, когда строительная компания «Выбор» отказалась от проекта-победителя архитектурного конкурса по застройке квартала на месте снесенного хлебозавода № 1. Завода, вокруг которого произошло самое мощное и «кровопролитное» информационное сражение новейшего времени, в котором были и письма Путину, и телеграм-баттлы, и походы сталкеров, и арт-перформансы, и отставки правительственных чиновников, и уголовные дела. А апофеозом этой войны была установка на крыше завода матерной вывески, полностью копирующей логотип хозяина земли - «Выбора». Владелец «Выбора» депутат облдумы Александр Цыбань неимоверным усилием воли отстоял свое право - право построить в центре города очередное унылое строение типа «элеватор». Но за прошедшие три года так и не появилось ответа на главный вопрос: кто устроил и, главное, кто оплатил масштабную информационную войну? И, собственно, зачем все это было нужно?

Фото: "ТВ-Губерния"

При жизни хлебозавод никого не интересовал. Разве что санэпидемстанцию да жителей соседних дворов, заглядывавших в заводскую лавку за горячим хлебом и булочками. А вот смерть его выдалась громкой, точнее сказать - крикливой. «Старейший», «исторический», «единственный», «уникальный». Каких только эпитетов не вешали заурядному зданию, построенному из строительного мусора пленными немцами в первые послевоенные годы. Раньше о том, что хлебозавод №1 строили пленные немцы воронежские СМИ писали буднично, как само собой разумеющееся. Что не помешало этим же изданиям спустя всего три года спустя сокрушаться об утраченном «историческом» здании.

Не зря говорят, чем чудовищнее ложь, тем охотнее в нее верят. Особенно, если в эту ложь кто-то хорошо вложился.

15 июня 2020 года в 13-23 начался пожар в цеху хлебозавода по адресу Фридриха Энгельса, 88. Пожар был настолько мощным, что для его ликвидации было задействовано 77 пожарных и 25 единиц техники. Жертв не было, но пришлось эвакуировать 47 человек. Пожар удалось потушить за два часа. Перекрытия были частично уничтожены. Дальше завод работать не мог. Оборудование вывезли. Причину возгорания, вероятно, установили, но публике о ней так и не стали докладывать. И неизвестно, наказали ли кого-то за сожжение «исторического» здания. Но то, что внезапные пожары у нас являются неотъемлемой частью земельных отношений, мы давно привыкли. Вся дальнейшая логика событий подсказывает, что это был поджог. Но эту версию, похоже, никто даже не рассматривал.

А спустя десять дней был без особого скандала снесен хлебозавод №4 на Кольцовской. Оба хлебозавода принадлежали одному хозяину, который готовил площадки к продаже. Во время сноса на строительном заборе уличный художник Ян Посадский (о нем речь ниже) нарисовал надпись «Хлеба и зрелищ!» Перформанс особого резонанса не вызвал.

24 сентября того же года в приближенное воронежской фронде (Андрей Марков и Сергей Соколов) издание «Абирег» прилетел серьезный инсайд, он же - слив. «Русская продовольственная компания» сына министра хлебозаготовок СССР Валерия Чешинского (крупнейший производитель хлеба и муки в регионе) продала все свои площадки хлебозаводов (семь), мелькомбината и комбикормового завода другому крупнейшему хлебопеку «Стойленской ниве», работающей в нескольких соседних с Воронежской областью регионах и принадлежавшей на тот момент американскому инвестфонду Arco. В «Абиреге» утверждают, что информацию им по почте предоставил какой-то ноуйнем - якобы замдиректора одного из хлебозаводов. Так себе, перевод стрелок. «Источник» сообщал огромное число деталей, которые менеджер чуть выше среднего звена знать не мог априори. В частности, акцент делался на продаже именно здания хлебозавода №1 и даже называлась точная сумма сделки - 200 миллионов рублей. Заодно делался нехитрый вывод, что подавляющее большинство промышленных площадок уйдет под застройку. Что в дальнейшем и произошло.

Была в заметке еще одна колоритная деталь: «Кстати, планы о перенесении производственных активов за черту города Валерий Чешинский вынашивал еще пять лет назад, когда по его заказу были подготовлены концепции развития территорий предприятий, расположенных на улицах Фридриха Энгельса, Революции 1905 года, Туполева, Карпинского, проспекте Труда и т.д.»

Действительно, еще в 2014 году Чешинский публично объявлял о планах по перепрофилированию части хлебозаводских площадок, большинство из которых было расположено в центре города. В частности, на территории хлебозавода «Тобус» (Кольцовская, 15) должна была быть построена гостиница, а соседнее здание мукомольного комбината планировалось переделать в офисный центр. То есть в первоначальных хотелках Чешинского «исторический» хлебозавод №1 отсутствовал. Эскизные проекты готовило архитектурное бюро «Вламиан», аффилированное с тогдашним главным архитектором города Антоном Шевелевым. Сотрудничество с «Вламианом» гарантировало беспрепятственное согласование всех документов в строительном блоке мэрии. Тем более, ничего сверхординарного, нарушающего архитектурный облик города, Чешинский строить не собирался.

Но что-то пошло не так. В январе 2017 года Антон Шевелев был арестован за взяточничество, появился термин «архитектурный бандитизм» применительно к Шевелеву. Фабулой обвинения был как раз «Вламиан», через который и «работал» творческий чиновник, в буквальном смысле слова рисовавший себе дополнительный доход. Интересно, что среди нескольких эпизодов «взяток-эскизов» фигурировал и хлебозавод №1. Вероятно, Чешинский решился на застройку этого квартала позже, чем озвучивал свои «градостроительные» планы. Планам, как мы понимаем, не было суждено сбыться. Теперь сын министра - обычный, ну, может просто очень богатый пенсионер. От дел отошел. Отдал дело всей своей жизни главному конкуренту, фактически - врагу. Лучше спать спокойно. Но возникает логичный вопрос: а насколько добровольной являлась продажа хлебозаводов Чешинским? И не является ли она следствием уголовного дела Шевелева (если один берет взятку, то кто-то ее дает - и это тоже состав преступления) и пожара, который сделал невозможной дальнейшую работу хлебозавода №1?

В самой заметке «Абирега» «Стойленская нива» была притянута сильно за уши. Американцы, они же - грузины, ибо «Стойленской нивой» де-факто владели люди из ближайшего окружения бывшего грузинского премьер-министра и российского олигарха Бидзины Иванишвили, купили только самый крупный из воронежских хлебозаводов - седьмой, который в дальнейшем значительно расширили и модернизировали, вложив свыше двух миллиардов рублей. И сохранили долю на воронежском хлебном рынке. Остальные продажи обреченных на снос предприятий «Русская продовольственная компания» осуществляла сама. Так, без каких-либо приключений за 400 миллионов был продан квартал комбикормового завода на проспекте Труда (покупатели «ДСК» и «КИТ»). Да и продажа площадки хлебозавода № 1 осуществлялась де-юре без участия «Стойленской нивы». Продавало себя (не тогда, когда написал «Абирег», а значительно позже - в конце ноября) АО «Хлебозавод №1», в котором никакой менеджмент со времен Чешинского не менялся.

Почему мы так подробно остановились на какой-то заметке, основанной на словах неизвестного «источника»? Потому что именно с нее началась информационная битва за хлебозавод. Спустя три недели, 15 октября, по телевидению выступал руководитель агродепартамента Алексей Сапронов и ему в прямом эфире «телезрительница» задала вопрос: «А правда, что в Воронеже все хлебозаводы позакрываются и местного хлеба больше не будет?» «Нет, неправда», - отвечал Сапронов и разжевывал информацию про хлебозаводы и приход «Стойленской нивы». Дело Сапронова, чтобы перебоев с хлебом не было. О чем он и сообщил. А не сносы и переносы «уникальных», «исторических» и т.д. строений. Сведения о смене собственника в воронежском хлебном бизнесе были очень полезны для информационной войны. В общем, случайный «телезритель» с его вопросом явно был не случайным. Одно дело заметка СМИ с неоднозначной репутацией и ссылкой на анонимный источник, другое дело - топ-чиновник.

21 октября произошло еще одно важное событие. Областное управление по охране объектов культурного наследия (УООКН) запустило процедуру признания части строений хлебозавода №1 объектом культурного наследия. Запустило очень быстро и очень странно. Через страничку своей соцсети «Вконтакте» УООКН объявило, что «на основании заявления заинтересованных лиц» издало приказ о включений ряда строений хлебозавода в перечень вновь выявленных объектов, обладающих признаками объекта культурного наследия. Причем, сам приказ еще не был опубликован. Но, конечно, о нем раструбили все связанные с УРП СМИ. «Признак» - это только первый шаг к включению в список памятников истории, но если есть «признак», то законным способом здание снести уже не получится. Вне зависимости от того, проявятся «признаки» или окажутся призраками, вам придется отложить все свои бизнес-планы на очень долгий срок. Если у вас под этот бизнес-план взят кредит, это ваши проблемы. У власти есть много способов испортить жизнь бизнесу. Особенно, когда в рукаве есть чегоизволитещая пресса и откормленные «общественники».

«Заинтересованными лицами» стали некая студентка политеха Татьяна Кашина и один из самых известных краеведов города Павел Попов, которые 14 октября подали соответствующее заявление на имя руководителя УООКН профессора Владимира Перцева. И случилось чудо: завод, на который никто за 30 лет существования УООКН не обращал внимания, за неделю обрел «признаки». Сносу не будет.

Обратим внимание на двух важных информационных игроков: Попова и Перцева. Павел Александрович не только признанный авторитет в краеведении, автор нескольких книг, но и активный пользователь соцсетей. Именно его письмо стоит у истоков этой информационной вакханалии, в которой сам Попов совершенно не участвовал (брезговал, что ли?). Вместо Попова, чье слово безусловно имеет вес, выли многочисленные ряженные или самозванные «краеведы» из резерва УРП, вроде Ольги Рудневой или Александра Никитина, последний даже на прямую линию к Путину пробился с вопросом. А вот Павел Попов за три года так и не удосужился объяснить публике, как ему на ум пришло (или кто-то надоумил?) взяться за защиту хлебозавода. Собственно, теме хлебозавода Попов посвятил три поста. Дважды сухо проинформировал. Сначала о том, что письмо написано и что Перцев принял к его производству, то есть на основании этого письма и включил четыре здания хлебозавода в перечень «обладающих признаками». Второй раз, что 13 ноября собирался общественный совет УООКН и единогласно (10-0) проголосовал за включение. (Напомним, что персональным наполнением всех общественных советов при исполнительных органах власти занимается УРП - еще один рычаг негласного контроля, а когда нужно и шантажа). После этого полувключения было два месяца криков и причитаний, а главный авторитет краеведения и главный закоперщик не проронил ни слова, и никто из журналистов к нему даже за комментарием не обратился. Мало ли, наговорит или сболтнет лишнего. И лишь когда все закончилось и остались лишь недоснесенные руины, Попов как-то застенчиво высказал свое личное мнение: мол, фасад крупорушки-то можно было бы и оставить.

Нововыявленный список назывался «Комплекс зданий паровой мельницы Третьего товарищества», в него вошли сгоревший пятиэтажный производственный корпус, двухэтажный служебный корпус - здание крупорушки купчихи Русиновой, одноэтажный служебный корпус и дымовая труба. Интересно, что сам термин «Комплекс зданий паровой мельницы Третьего товарищества» появился впервые. Все три здания «комплекса», были построены в разное время, а в наше время составляли единый разноуровневый объект в виде своеобразной лесенки - никаких зазоров между торцами зданий не было. Отличались только фасады.

Сам способ обнародования приказа органа госвласти через соцсеть - очень странный. Ведь никаких правовых последствий он не несет. Пока приказ не обнародован в на официальном сайте облправительства, сноси, сколько душе угодно. Только поторапливайся.

Собственник поторопился снести трубу. И сделал это днем 20 ноября. А накануне ночью загнали строительную технику и в первую очередь снесли те самые одно- и двухэтажные фасады, которые еще купчиха Русинова строила. Только труба в этой груде строительного мусора и представляла культурный интерес. У построенного на рубеже ХIХ и ХХ веков и капитально перестроенного в 1929 году пятиэтажного основного корпуса никаких шансов пройти экспертизу на звание ОКН не было. Повторюсь, его восстанавливали, то есть на 90% построили заново пленные немцы. Были еще два невзрачных фасада конца девятнадцатого века. Насчет, них, наверное, можно было спорить. А вот труба… В форме то ли шахматной ладьи, то ли стилизованная под башню старинного замка. Труба действительно была хороша. Возвышающаяся над двухэтажными домами труба попадала в дореволюционные открытки. Правда, никто из краеведов, как самозванных, так и настоящих, не смог найти точную дату ее постройки. Зато известно, что еще в начале шестидесятых трубу признали аварийной, вывели из эксплуатации и укрепили многочисленными стальным обручами. В общем, первозданного вида уже не было. А попытка сохранить и обезопасить трубу вылетела бы собственнику участка в копеечку. Ведь именно на собственнике лежит обязанность поддерживать объекты культурного наследия в надлежащем виде. В общем, Цыбань, как писали СМИ, «сделал ход трубой». А спустя сутки стали крушить пятиэтажное здание. К этому времени во всех местных СМИ и пабликах уже был поднят такой вселенский вой, что казалось из-за сноса хлебозавода должен наступить конец света, не меньше. Здание за месяц ударного труда почти уничтожили. Но большой кусок фасада устоял, когда, наконец, работы приостановили. Почему власти не вмешались сразу и не остановили снос в первые же дни, если им это было так надо, - это один из вопросов, который остается без ответа.

Атака мертвецов

Технологии отвлечения внимания на негодный предмет не новы. Фронда в лице депутата Госдумы Маркова и вице-губернатора Соколова и легион примкнувших деятелей помельче, опирающаяся на аппарат и финансы управления региональной политики, контролировала почти все воронежские СМИ, большую часть пабликов в соцсетях, подавляющее большинство общественников. С общественниками был простой алгоритм: их прикармливали из бюджета и пиарили в подконтрольных СМИ, а они в ответ лаяли по команде, на кого им укажут. Многоголосица создавала иллюзию реальности, борьбы за правое дело: в информационную воронку попадались обычные люди. Все побежали, и я побежал. Все кричат, что «старинный» и «уникальный», не могут же все заблуждаться. Но в отличие от предыдущих информационных кампаний, проводимых фрондой, эта была запредельно масштабной. С закупкой - десятками - постов в федеральных телеграм-каналах уровня «Mash», «Незыгаря» или «Кровавой барыни» Собчак. Пока вы смотрите на Собчак и заводскую трубу в совершенно другом месте кто-то пилит сотни миллионов рублей.

В рамках этой информационной кампании было три любопытных перформанса. Третий, по своему, так вообще шедевральный. Но сначала, 15 ноября, то есть за пять дней до начала сноса, в сожженный и «заброшенный», но еще не снесенный цех пробрался местный блогер-сталкер с ником Texnur Slepless. Этот «неспящий технарь» сделал фоторепортаж на своей страничке «Вконтакте», откуда его по рекомендации УРП растащили на статейки сразу несколько государственных СМИ. Зачем этот странный визит, стало ясно позже. Это была разведка.

Второй акт. 24 ноября уличный художник (подвид откормленного «общественника») Ян Посадский устроил эффектный перформанс, на который согнали приличную массовку - около двухсот человек. Посадский спроецировал на стену хлебозавода надпись «Выбора нет», стилистически копирующую логотип строительной компании, а затем под звуки строительной техники обрушил буквы. Вообще, мгновенная реакция на снос явно выдавала, что к перфомансам готовились сильно заранее, задолго до самого сноса.

Фото: соцсети

Но именно третий акт арт-перфоманса воронежцы запомнили навсегда. Ранним утром субботы 28 ноября на крыше пятиэтажного корпуса появилась «Огромная нецензурная вывеска, которая рифмуется с названием компании «Выбор» и которая оформлена в такой же стилистике», - так смаковали подробности скандала «Вести Воронеж» и, конечно же, показали едва заблюренную надпись. Вообще, сообщение о появлении матерной вывески появилось в откровенно проУРПшном паблике «Теневая сторона Воронежа». Там, как на работе, мелькают откормленные «общественники» и прочие фрики - Никитин, Иванищев, Рудева, Посадский и Texnur Sleepless.

Фото: соцсети

Но именно Ян Посадский уже на следующий отметился постом об этом воодружении «знамени». Несколько снимков, сделанных с места события, совершенно очевидно выдавали, что Посадский причастен и к этому матерному перфомансу. Зачем-то была еще и сфотографирована машина с надписью «Выбора нет», на которой, скорее всего, и привезли буквы для матерной вывески. Да нет, круто было, что и говорить. Цыбаню не позавидуешь. Но это «круто» очевидно тянуло на уголовную статью. Ее сначала попытались возбудить, силовики провели доследственную проверку, но решили ограничиться административкой, а ту быстро закрыли ввиду необнаружения нарушителя. Сделать такую вывеску на заказ стоит от полумиллиона рублей. То есть спонсор у «битвы при крупарушки» был очень серьезный.

Главный воронежский борец с фрондой профессор-политолог Нечаев утверждал, что бюджет вселенского плача по хлебозаводу составил 80 миллионов рублей. Даже если Нечаев ошибся в десять или двадцать раз, все равно это была какая-то запредельная концентрация. Ведь вся информационная война уложилась в полтора месяца - вторая половина ноября и декабрь 2020 года. Потом все двигалось по инерции.

Если с организаторами и исполнителями, не конкретно-персонально, а кругом лиц, было все понятно, то цели непосвященным не были ясны. Мочили, в первую очередь, Александра Цыбаня, во вторую, губернатора Александра Гусева. Эта зацикленность на Гусеве, конечно, выдавала с головой. Но не приближала к ответу на вопрос: а чего хотят-то? Самым банальным ответом было бы: с Цыбаня хотят денег. Кто знает, может, эта история имеет не одно и даже не два двойных дна. Может, Цыбань кому-то что-то понятийно не донес. Ведь изгнать из бизнеса и склонить к продаже работающих активов сына министра и фирму, которая в течение двадцати пяти лет (с 1994 года) контролировала 60% воронежского рынка хлеба и муки, - это дорогая услуга. А Маркова-Соколова и К просто наняли в виде креативного коллектора. В любом случае, Цыбань такого наезда не ожидал. Он в информационном пространстве всегда был предельно молчалив. Не изменил себе и в этот раз. Ни на какой негатив не реагировал. Главной же уликой против Цыбаня была слитая еще в «Абирег» цена продажи участка - 200 миллионов за целый гектар золотой земли, на которой можно построить квартир миллиардов на пять (550 по 10 миллионов, плюс-минус). Цена была явно занижена и тот, кто организовал этот слив, передавал нехитро зашифрованное послание: делиться надо. Видишь, мы все знаем. Возможно, между Цыбанем и Чешинским были параллельные расчеты и кому-то, кто претендовал на долю от сделки, это могло сильно не понравиться. Тому, кто прислал Маркова.

Быстрее всех на хлебозаводской вой реагировал губернатор. Он еще 1 декабря, отвечая на вопросы прямой линии, возложил ответственность на Владимира Перцева. Дескать, столько лет ничего не делали, а как только площадка была продана, тут же спохватились. Перцев был приговорен. Но увольнение отложили на полгода. Роль руководителя УООКН в этой истории очень противоречива. По всем признакам он играл на стороне фронды, ведь без сверхбыстрого обнаружения «признаков» объекта культурного наследия весь этот информационный вой был бы в принципе невозможен. Историк Перцев был как-то связан с Марковым, у них одна альма-матер - истфак ВГУ. Возможно, Перцев был обязан Маркову продвижением по карьерной лестнице, но после истории с хлебозаводом его карьера закончилась.

Но за те полгода, что Перцев просиживал в своем кабинете после губернаторского приговора, он успел сделать еще один финт с «признаками». В марте 2021 года состоялся аукцион за право застройки земельного участка в районе стадиона «Чайка». Его незапланированно выиграл Евгений Хамин, выложив 142 миллиона рублей. И сразу же на одном из зданий появились «признаки» культурного наследия. Хамин от лота отказался, потерял залог. После отказа Хамина «признаки» улетучились. Конкурс провели по второму кругу, уже без Хамина. Победитель заплатил на 100 млн рублей меньше, чем Хамин.

Голландский сыр в мышеловке

8 декабря 2020 года Перцев признал хлебозавод, от которого осталось лишь полтора этажа фасада эпохи пленных немцев, объектом культурного наследия. А уже 14 декабря было возбуждено уголовное дело по статье «Уничтожение объектов культурного наследия». Виновных не нашли. Правда, «Выбору» пришлось заплатить административный штраф. Целых 150 тысяч рублей. Один квадратный метр будущего ЖК.

Недоснесенный хлебозавод стоял весь 2021 год. Напоминал кость после открытого перелома. Цыбань привлек иногородних экспертов, которые выдали удобную экспертизу: здания никакой культурной ценности не представляют, потому что их больше нет. Осенью 2021 года руины хлебозавода были исключены из перечня выявленных объектов культурного наследия. И в конце ноября остатки фасада сровняли с землей. Война за завод завершилась, но победителей не выявила. Мы же не знаем, как Цыбань рассчитывался с теми, кто прислал Маркова.

Когда все закончилось, Цыбань объявил открытый архитектурный конкурс. Его в марте 2023 года выиграл и получил приз в миллион рублей Артур Арутюнян, который представил проект в «голландском» стиле переменной этажностью от пяти до девяти этажей. И вот очередная новость - «Выбор» решил от «голландии» отказаться в пользу очередного прямоугольного элеватора, который будет в два раза выше и вместительнее проекта-победителя. В том, что Цыбань получит все согласования, сомневаться не приходится.

Фото: "Новостройки Воронежа"

А на известия о смене проекта застройки привычно взбудоражилась пехота фронды - телеграмщики. Снова шлют проклятия Цыбаню. Кошмарить строителей - это же такой кайф. Не догоню, так согреюсь.

Единственный, кого нет в этом хоре - Ян Посадский. Он успел прославиться постом с поддержкой атаки украинцев на Крымский мост, после чего в Воронеже стал полным изгоем. Теперь халтурит в каких-то дальних райцентрах Нижегородской области, где о его подвигах не сильно наслышаны.

Выбор есть.

Текст: Александр Пирогов

^{Мнение редакции может не совдать с мнением автора материала.}